(←) предыдущая запись ; следующая запись (→)
война, общественное
Смотрю на людей в камуфляже на улицах города. Думаю о том, что многие вернувшиеся будут ходить так и подобно ветеранам Афганистана и Чечни побираться.
Среди них будут те, что ушли добровольно или почти добровольно, но будут и те, кого призвали насильно.
Среди солдат есть все градации. Те, перед кем вообще не стоял выбор, потому что они уже давно кадровые военные. Те, кто не имел возможности уклониться. Те, кто хотел бы уклониться, но не знал, как. Те, кто знал, но предпочёл уйти на фронт штрафу в 300 или в 3 тысячи рублей. И даже те, кто пошёл добровольцем. И это далеко не все категории, какие есть; всякое бывает.
Моё отношение к солдатам из разных категорий разное: одни захотели стать убийцами, другие были принуждены к этому. Но в переходе, где они будут побираться, разве ж их отличишь. Даже в разговоре они зачастую будут неотличимы: они сами не будут знают, считать ли угрозу штрафа обстоятельством неодолимой силы или знаком свыше, что надо идти.
И я вот думаю, хорошо ли то, что мы не можем дифференцировать идейных от тех, кто попал на фронт в силу обстоятельств. И пожалуй, что хорошо. Да, это несправедливо, но мне представляется, что важна возможность сохранить лицо даже тем, кто шёл туда добровольно.
И важно, чтобы гражданские не могли потом расчеловечить всех своих военных, будь они хоть трижды преступниками. Потому что это разрушительно скажется на обществе, на самих гражданских.
У меня как-то был (бес)спорный тейк про то, что нельзя расчеловечивать фашистов. Я его до сих пор придерживаюсь.
Между милосердием и справедливостью выбирать надо первое, стопроц
Я считаю, будущее спасение России в том, что власть пестует аполитичность вместо того чтобы индоктринировать людей. Это даст потом каждому возможность относительно свободно сказать: «Я в этом не участвовал». И начать жизнь пусть не с чистого листа, но хотя бы не из глубокого отрицания «мы ничего не делали и вообще в том, что мы делали, не было ничего плохого».