(←) предыдущая запись ; следующая запись (→)
(1/n) Часть 1. Гомофобия как продукт неведения
Как-то так сложилось, что в детстве я понятия не имел, кто такие «голубые». Слово такое было, я знал, что оно обидное, но для меня оно обозначало не больше, чем любое другое ругательство. Потом стали появляться всякие шоумены типа Бори Моисеева, и я выяснил, что голубые это такие чуваки, которые карикатурно кривляются (реальные геи зачастую выглядят совсем не так, если что — вы и не отличите их от гетеросексуалов). Для меня в те годы вся попса и половина шоубизнеса представлялась таким единым адом; голубые — это было просто одно из названий котлов. Котёл с Басковым, котёл с Виагрой, котёл с Уральскими пельменями, голубой котёл, и так далее.
Чуть позднее появилось слово «геи» (в рамках данного текста я в основном не разделяю геев и лесбиянок, и пишу везде про геев в целях экономии буковок). Это уже был ярлык с негативной коннотацией. Кто такие геи я всё равно не особо понимал, но негативные коннотации разделял. Относился к этому понятию с непониманием, чуточку — с насмешкой, отчасти — с опаской. Ну короче был гомофобом, хоть и по лайту.
Впрочем, всерьёз меня этот вопрос никогда не занимал. Геи были как… ну, например, акулы. К акулам я тоже, в принципе, негативно относился, но в Москве почему-то не случалось ситуаций, когда мне приходилось бы о них думать. Я их даже не видел никогда: в IKEA тогда писк моды издавали крысы. Но если вы меня спросили бы, я конечно сказал бы, что акулы — так себе ребята.
О гомосексуалах я думал примерно настолько же часто, как об акулах. Наверное я мог бы зачем-то заморочиться вопросом о романтических и сексуальных предпочтениях каких-то других людей, но у меня были мысли поважнее: о том, как устроены топологические пространства и почему девочки не любят лично меня.
На тот момент у меня не было ни одного знакомого, про которого мне было бы известно, что он гей, так что все эти «голубые», «геи» и обсценные альтернативы были лишь абстрактными словами, не наполненными никаким реальным содержанием. Я сам их не употреблял, но когда слышал от других, понимал, что мы говорим о чём-то плохом и кринжовом.
В институтские годы я узнал, что один мой знакомый имеет нетрадиционную ориентацию. И, о ужас, я до этого пару недель жил с ним в одной комнате!
Если бы я в те годы озвучил этот факт, наверняка кто-нибудь с ужасом спросил бы меня: «А вдруг бы он меня изнасиловал?!». Сейчас это смешно, а раньше это был едва ли не самый частый страх, который озвучивали мои знакомые гомофобы.
Так или иначе, в момент, когда я узнал про знакомого гея, слово перестало быть абстрактным, а стало весьма конкретным парнем, про которого я знал, что он отличный. И все негативные коннотации слова «гей» в этот момент просто перестали для меня существовать. Я перестал быть гомофобом в тот момент, когда узнал о том, что гомосексуалы это не миф, а реальные люди.
Мне, в некотором смысле, повезло: легко менять своё мнение по вопросу, который тебя не особо-то и волнует. Тут вообще нет моей заслуги, стечение обстоятельств.