(←) предыдущая запись ; следующая запись (→)
Бывает так: идёшь по бульвару и закрываешь глаза. И продолжаешь движение. Шаг, второй и третий, и пятый, девятый ступаешь прямо и смело. И вот десятый. Ставишь ногу и, вдруг, не уверен, а по прямой ли ведёт тебя. Или, напротив, тебя повело — и ты уже на обочине. Что не прямая и чёрт с ним, а вот на обочине оказаться — пугаешься.
По гиперпространству порхает бабочка. Кружится, вертит крыльями, блестит в огнях новогодней свечи. Кружит и радует взгляд. Старается вырваться из стекляного гипершара, в котором наколота на булавку. На обочину ей не попасть.
Или вот Марти. Стоит на Байконуре, гордый, довольный, стальной и блестящий. Заправлен и статен. Мечтательной иглой уставился в небо. Обратный отсчёт. Десять, девять, колени дрожат, восемь и семь, стучит железное сердце, шесть и пять, кипит горячая кровь. Четыре, гремит гром. Три. Темнеет в глазах. Или небо темнеет. Два! Что там может случиться за две-то секунды. Небо становится куполом. Небо кренится. Светодиоды звёзд мерцают. Циолковский кричит. Говорит, что небо сместилось, земля налетела на ось, что игла в небо не попадет, что игла лишь сломает подрамник небесного свода, что корабль сломается сам. Два-Один! Циолковский кричит. Что теория относительности и чёрные дыры. Эффект бабочки и стареющих близнецов. Что Делориан разряжен. Что в будущее никак не попасть. Небо кренится сильнее, Марти стоит вертикальнее. Он ничего не понял, но слышал, что в будущее Циолковский его не возьмёт. Марти взлетает, стукается о небосвод. И кубарем катится в центр сцены. Обратный отсчёт. Один. Один. Один!!!11111
Сюжетные параллели согнуты в бессюжетные меридианы. Беня дурниной орёт и преследует Джонни. Вглубь вдоль сценического меридиана. Отсекает ему за широтой широту. Чудовище Джонни Ли Миллер убегает вглубь сцены. Бенедикт Франкенштейн Камбербэтч настигает. Кошки-мышки до самой Антарктики. Джонни, пытается скрыться за сценой, выпасть за край, за кадр. Как канат хватает земную ось и ползёт. Раскачивает землю, притягивает небо.
Джонни повис на небе, между тем миром и этим. И Беня охраняя границу катится по параллели, Мойша рычит, а Вульфрик мурчит.