(←) предыдущая запись ; следующая запись (→)
Но всякая поломка даёт и возможности. Сложный механизм проще всего изучать, когда он ломается (биологи и психиатры знают — см. классический текст «Может ли биолог починить радиоприёмник»). Когда ко мне начали возвращаться запахи, некоторое время я на улице всё время слышал запах горелой бумаги, как бывает, когда кто-то кинул спичку в урну с газетой. Мне казалось очень странным, что рядом со мной так часто горят урны, пока я не осознал, что с улиц Москвы пропали курильщики. Дальше уже несложно было вычислить, что из всего запаха табачного дыма я чувствую лишь ноту жжёной бумаги, которую при нормальном обонянии я вообще не ощущал, и уж тем более не мог вычленить из общего букета.
В обычной ситуации запахи изучать сложно. У нас нет «фотоаппарата», который мог бы запечатлеть запах и затем его воспроизвести. У нас нет красок, которые мы могли бы смешать, чтобы получить нужный оттенок. У нас нет для запахов языка, который мог бы описать произвольную гамму запахов.
У нас есть единые, всеми распознаваемые палитры референсных запахов. Например, одна описана у Кибирова в его «Пахнет дело моё керосином» (↓) (рассчитана, правда, на более старшее поколение). Другая описана боцманом Чугайло в виде таблицы основных перегаров (→). Но эти палитры вовсе не образуют базиса. Запах яблочного пирога или растёртых сухих листьев осины (нууу… наверное, осины) на эти компоненты ну просто совсем никак не разложить.
Цветовая палитра состоит всего из трёх компонент, и у нас есть простая физическая модель (↓) того, как мы эти цвета воспринимаем. Цвета довольно легко сверить с окружающими и убедиться, что ты воспринимаешь их, если и не так же, как окружающие (кто там знает, как они в голове видны), то хотя бы дифференциация цветов проходит по тем же границам. Всегда можно показать два разных цвета нескольким людям и спросить, похожи ли они. И ответы будут согласованны. Оба человека будут называть белое белым, чёрное чёрным, а красное — красным. С точки зрения здорового человека цвет — хорошо определённая, объективная характеристика.
Сверить так же обоняние довольно тяжело чисто технически. Это требует подготовки схожих, но не идентичных запаховых пар и общего языка. Кроме того, запах может менять свою интенсивность и структуру в зависимости от «ракурса», для наблюдения цвета одинаковые условия проще подготовить. Принципиально нет ничего невозможного, но это не то, что может проделать обычный человек за 5 минут.
Кажется, люди и в норме довольно сильно по-разному воспринимают гамму запахов. Типов обонятельных рецепторов у человека не три, а многие сотни. Одинаково ли откалибрована относительные чувствительности рецепторов у разных людей, неясно. Из общих генетических соображений (из ~1000 генов что-нибудь непременно сломается), почти наверняка каждый из нас немного «олфакторный дальтоник», но диагностировать это настолько трудно, что мы даже не знаем об этом. Но вот такие вот поломки помогают что-то понять про свои органы чувств, ведь сравнивать обоняние двух людей тяжело, а сравнивать своё обоняние со воспоминаниями о своём же былом обонянии гораздо проще. И, чёрт возьми, раньше трава была зеленее, деревья — выше, а запахи хотя бы просто были, и были ого-го-го!
(2/3)