(←) предыдущая запись ; следующая запись (→)
Несколько раз за последнее время слышал фразу Теодора Адорно, что после Освенцима нельзя писать стихов. Меж тем с началом войны многие люди, молчавшие месяцами и годами, вновь стали складывать буквы в слова. И в частности, в стихи.
А я, пожалуй, утащу чужое стихотворение.
Вот дом,
Который разрушил Джек.
А это те из жильцов, что остались,
Которые в темном подвале спасались
В доме,
Который разрушил Джек.
А это веселая птица-синица,
Которая больше не веселится.
В доме,
Который разрушил Джек.
Вот кот,
Который пугается взрывов и плачет,
И не понимает, что все это значит,
В доме,
Который разрушил Джек.
Вот пес без хвоста,
Без глаз, головы, живота и хребта.
Возможно, в раю он увидит Христа
В доме,
Который разрушил Джек.
А это корова безрогая,
Мычит и мычит, горемыка убогая.
И каплями кровь с молоком на дорогу
К дому,
Который разрушил Джек.
А это старушка, седая и строгая,
Старушка не видит корову безрогую,
Не видит убитого пса без хвоста,
Не видит орущего дико кота,
Не видит умолкшую птицу синицу,
Не видит того, что в подвале творится
В доме,
Который разрушил Джек.
Она как-то криво припала к крыльцу.
И муха ползет у нее по лицу.
[Мария Ремизова
](https://www.facebook.com/mata.hari.566/posts/4717522141710462)Что интересно,
— уже есть перевод стихотворения на украинский «Будинок, котрий зруйнував Ванёк». Переводчица решила, что имя Джек стоит поменять на Ванёк.
— У Бродского есть стихотворение «The Berlin Wall Tune», которое начинается с той же строки, но построено в совсем другой логике. И там Джек разрушил дом, а Иван возвёл стену. Вот два перевода: от Анатолия Фриденталя и от Виктора Куллэ.